В тот день её к полудню ждали на репетицию в «Кремлевском балете», но она не пришла. Известие о ее уходе стало шоком для коллег, а ее мужа Владимира Васильева застало за границей, в Италии… Ей только что исполнилось семьдесят – никто и не думал, что это последний юбилей в ее жизни. Несмотря на все старые балетные травмы, выглядела она, как королева! Ее называли «Великой молчуньей» Большого театра. Она была из тех русских интеллигентов, каких мало, никогда не участвовала в интригах и склоках главной сцены страны. Поклонники благодарили её как умели. В Бразилии сделали из гвоздик огромное сердце, после «Щелкунчика» под Новый год вручали ёлочки, а в Сибири дарили ананас, потому как с цветами там было туго. На первых гастролях в Америке критики ласково прозвали Екатерину Максимову «бэби Большого театра». Миниатюрная, хрупкая и грациозная, она летала по сцене, как маленький эльф.
Екатерину Максимову судьба щедро одарила наследственными генами. Прабабушка была двоюродной сестрой Сергея Рахманинова и родной сестрой композитора Александра Зилоти. Ее дедушка Густав Шпет – известный философ, переводчик Гегеля, Диккенса и Байрона. В детстве маленькая Катя мечтала стать летчиком или… кондуктором, но в девять лет попала в театр и поняла: будет только балериной! Маленькая Катя поступила в Московское хореографическое училище, где в седьмом классе станцевала первую роль – Машу в «Щелкунчике». После училища поступила на службу в Большой театр, и сразу, минуя кордебалет, стала танцевать сольные партии. Вскоре и в СССР ее знали все, и даже иностранцы научились выговаривать «Екатерина Максимова» практически без акцента! Травма позвоночника на репетиции «Ивана Грозного», когда «выскочил» позвонок, едва не поставила крест на ее балетной карьере. Под вопросом была вообще способность к движению. Но при помощи мужа и… силы воли сумела выкарабкаться. Целый год носила специальный корсет и делала упражнения, разработанные для нее Владимиром Викторовичем.
10 марта 1976 года Екатерина Максимова вновь вышла на сцену Большого. В «Жизели». Первый ее выход был встречен овациями. Да какими! Музыки просто не было слышно. Зато потом публика следила за каждым ее движением, затаив дыхание! Мало кто знает, что во многих фильмах-балетах Максимова танцевала после травмы позвоночника, а ведь врачи говорили, что она даже ходить не сможет. В знаменитой «Анюте» балерина снялась почти в сорок. «Сама Катя – поразительное сочетание хрупкости и силы характера», – утверждает художник Борис Мессерер.
Её талант был многогранным – поначалу ее считали «голубой», то есть лирической балериной. А Катя мечтала об искрометной роли Китри в «Дон Кихоте».
«Первое время я считалась чисто лирической балериной.
«Жизель», Сильфида в «Шопениане», Мария в «Бахчисарайском фонтане», «Золушка», Муза в «Паганини», – рассказывала она. – Как меня отговаривали, как пугали: «Ты что, с ума сошла?! Нельзя так рисковать! Китри – совсем не твое амплуа!» Даже Галина Сергеевна Уланова говорила: «Ну что ж, попробуй, конечно...» – а сама не верила.
Но Китри получилась, и было забавно слышать от людей, впервые увидевших меня именно в «Дон Кихоте», совсем другие речи: „Максимова – идеальная Китри! Не может быть, что она танцует еще и Жизель!”» Теперь в ней видели только комедийную актрису. Но тут Максимова блеснула и в совершенно другой хореографии – в «Голубом ангеле» станцевала жестокую Розу, у Пети в «Ромео и Юлии» – трагическую Юлию. Кстати, потом ее завалили письмами: «мы вас уважали, а вы показываете то, что можно себе позволить лишь в постели!» Впрочем, время все расставило на свои места, и сейчас уже мало кто сомневается, что она была, нет, навеки остается гениальной балериной двадцатого века! У балерины Илзе Лиепы свои воспоминания об этой удивительной женщине: «Когда я была маленькой, отец однажды подбросил меня в санаторий «Дома актера». Там я встретилась с Екатериной Сергеевной – она восстанавливалась после травмы в спортзале. Тогда я уже мечтала стать балериной, поэтому старалась повторить движения Максимовой. У нее были невероятно пластичные ноги с очень красивым подъемом. Я ловила глазами, как она ступней выписывает балетные па. А после дома засовывала в спинку кровати ноги, чтобы «выпрямить» ступни, как у Екатерины Сергеевны».
Кто хотя бы раз видел танец Екатерины Максимовой, забыть его уже не мог. Звезда ефремовского МХАТа Ирина Мирошниченко не пропускала ни одной премьеры, когда танцевали Максимова и Васильев. Пробиться на спектакли легендарной пары было невозможно. Актриса до сих пор помнит триумфального «Дон-Кихота» и дождь из гвоздик на сцене Большого. «Специально купила гвоздики – символ эпохи. Когда Катя заканчивала Китри, сверху падали к ее ногам красные гвоздики», – рассказывает Ирина.
Пятьдесят лет Максимова отдала Большому. Она всегда танцевала в паре с Васильевым. В семьдесят втором году Парижская академия танца назвала их лучшим дуэтом мира. Аншлаг царил не только в зале. За кулисами было не протолкнуться, когда шел «Щелкунчик» или «Спартак». «Дух ее тайный выражался в танце», – замечает народный артист России Сергей Юрский.
Она никогда не гналась за модой, но всегда задавала тон.
На зависть многим танцевала не только классику, но и балеты Бежара, Кранко, Пети. В «Галатее» Брянцева она впервые вышла на каблуках – неслыханная дерзость для классической балерины. «Те ощущения, которые я испытывал во время телевизионного фильма «Пигмалион», аномальны. Они выходят за рамки границ.
Я на словах просто не могу», – признается режиссер Марк Захаров.
В «Фуэте» Максимова снималась вместе с Валентином Гафтом. Такой партнерши у него никогда не было. Он называл ее «живым чудом» и посвящал ей стихи.
Многие в шутку называли Максимову «Мадам „нет”».
Она всегда отвечала отказом, когда ей предлагали что-то новое, но потом бралась за самые рискованные эксперименты. Эта смелость и открытость подкупили самого Дзеффирелли. В 1982 году он пригласил на съемки «Травиаты» Максимову и Васильева. Спустя семь лет Клод Лелуш снял фильм о легендарной паре, и весь мир стал называть их Володя и Катя.
Осенью Васильев и Максимова отпраздновали золотую свадьбу, а в феврале – юбилей Екатерины Сергеевны.
В планах была постановка «Анюты» в Красноярске.
Ее уход – такой неожиданный и внезапный – шокировал.
«До последней минуты приходила в театр. До последнего была со своими ученицами», – отмечает заслуженный артист России Сергей Филин. У нее было одиннадцать учениц в двух театрах – Большом и Кремлевском балете. Все примы, и у каждой свой репертуар.
Последние овации от поклонников, друзей, коллег прозвучали на театральной площади. Потом – Новодевичье кладбище. Екатерину Максимову похоронили рядом с ее педагогом – легендарной Улановой.
