С января по июнь 2009 года Чешская республика занимала пост председателя Евросоюза. Точнее говоря, речь идет о председательстве в Совете Евросоюза. Последний занимает центральное место в политической системе ЕС, являясь фактически его руководящим органом, принимающим (хотя юридически это специально и не оговаривается) окончательные решения по всем наиболее принципиальным вопросам. С 1 июля 2009 года Швеция заступила на полугодовую вахту председательства в Европейском союзе. При этом новая страна-председатель должна определить главные направления своей деятельности на благо Евросоюза в отведенный ей период времени. По мнению международных наблюдателей, несмотря на то, что Швеция не входит в еврозону, она сосредоточит свои усилия, в первую очередь, на преодолении финансово-экономического кризиса в ЕС. Ожидается, что Швеция будет принимать меры по восстановлению доверия по отношению к финансовым рынкам, по обеспечению их нормального функционирования, а также по снижению уровня безработицы. Вторым приоритетным направлением шведское правительство называет борьбу с изменением климата на планете в результате продолжающегося перегрева атмосферы. Швеция берет на себя обязательство подготовить проект нового договора взамен Киотского протокола о сокращении выброса в атмосферу углекислого газа, срок действия которого истекает в 2012 году.
До конца года Швеция должна созвать и провести саммиты с лидерами России, США, Китая, Бразилии, Украины, Индии и Южной Африки.
В этой связи опыт Чехии будет интересен не только для стран Центральной Европы, а также для Швеции и других скандинавских государств.
Совет Евросоюза состоит из руководителей государств и правительств отдельных членов ЕС. Основная задача Совета была сформулирована в 1992 году в четвертой главе Маастрихтского договора – документа, которым, по существу, и был учрежден Евросоюз: «Совет Евросоюза посылает ЕС необходимые импульсы развития и определяет главные политические цели этого развития». За этими довольно туманными формулировками скрывается, разумеется, принцип функционирования ЕС как сообщества более или менее суверенных государств, которые при любых обстоятельствах хотят оставить за собой право принимать собственные решения. Иными словами, Совет Евросоюза определяет основные направления европейской политики во всех областях. И хотя его решения не являются обязательными с точки зрения закона, какого-либо права противодействовать ему также не существует. Все прочие органы ЕС, начиная с Совета министров и заканчивая Комиссией Евросоюза и брюссельской администрацией, следуют решениям Совета и придают им силу закона. Как каждая из стран-председателей, Чешская республика тоже созывала и вела заседания Совета ЕС и их рабочих комитетов, решала споры, возникающие между членами Евросоюза, и проводила переговоры с третьими странами и международными организациями. Также она работала с Европарламентом и Еврокомиссией, продвигая те приоритеты, по которым достигнут консенсус. Иногда, однако, забывают, что у председателя ЕС есть еще одна важная задача.
Он обязан гибко реагировать на все новые вызовы, с которыми сталкивается ЕС, и которые возникают за пределами Евросоюза. Представим себе Евросоюз как сообщество, имеющее собственную политику по отношению к внешнему миру. Это сообщество часто сталкивается с противодействием государств, не входящих в Евросоюз, с попытками заставить ЕС изменить свой подход и политическую линию. В этом случае естественно ожидать, что председатель оперативно выдвинет основную линию реагирования на подобные вызовы. Став второй после Словении посткоммунистической страной-председателем ЕС, Чехия с самого начала столкнулась с неимоверно сложной задачей.
Как небольшое государство, не обладающее необходимым политическим и экономическим влиянием, она не могла ставить перед собой никаких чрезмерно амбициозных целей, главным было – выполнить свою работу без серьезных потрясений. Не имея в запасе никаких козырей, Чехия могла рассчитывать лишь на активную поддержку Германии и канцлера Ангелы Меркель, и, наоборот, ожидала подозрений со стороны Франции и президента Саркози, что не справится с возложенной на нее миссией. Если бы перед Чешской республикой стоял вопрос решения проблем исключительно внутри Европейского союза, она могла бы рассчитывать на относительно успешное председательствование. При условии, что премьер-министру Чехии Тополанеку удалось бы выполнить обещание, данное им всем законодательным органам ЕС, а именно: что Чешская республика в ближайшем будущем ратифицирует Лиссабонский договор. Это обещание, так и оставшееся неисполненным, серьезно подорвало доверие не только к нему, но и к Чешской республике в целом.
Обещания, сделанные публично, следует выполнять, даже если партнеры с пониманием относятся к вашим внутриполитическим проблемам. То, что страна-председатель, призванная служить определенным эталоном Евросоюза, не ратифицировала Лиссабонский договор, есть и будет одной из главных проблем. Кроме того, Ирландия поставила условием проведение референдума в своей стране предварительную ратификацию договора Чехией.
Ко всем этим сложностям прибавился мировой финансовый, а затем и экономический, кризис. На начальном этапе Чехия не была им серьезно затронута, поэтому не проявляла особой активности в поиске необходимых решений и вела себя, скорее, как пассажир, чем как водитель. Хотя она и несла политическую ответственность за своих соседей по Центральной Европе, например, за Венгрию, по которой кризис сразу же нанес тяжелейший удар. На ситуацию повлияло и то, что Чехия не перешла на евро и не входит в еврозону, страны которой, естественно, держатся вместе и ведут себя иначе. Многие чешские политики даже утверждали, что именно благодаря отсутствию евро нам удастся спокойно пережить кризис. Все это расходилось с теми ожиданиями, которые связывали со странойпредседателем Евросоюза. Однако апогеем стало выступление председателя правительства Тополанека в Европейском парламенте, когда вместо ожидавшегося от него конкретного сообщения о результатах саммита ЕС в Брюсселе, на котором рассматривались антикризисные меры, он набросился на президента США Обаму, обвиняя его во вмешательстве американского государства в экономику, назвав государственную поддержку «дорогой в ад».
Кроме того, начало председательствования Чехии ознаменовалось прекращением поставок газа в отдельные восточноевропейские страны – газовым кризисом, причиной которого, как позднее выяснилось, стали напряженные российско-украинские отношения и особенно непрозрачность позиции украинской стороны. Чехия как председатель ЕС прилагала большие усилия к преодолению данного кризиса, но шансы на достижение политического успеха были малы, поскольку здесь речь шла о крупной игре сильных игроков. Ситуация в самой Чешской республике не была угрожающей, поскольку часть газа страна получает из Норвегии; Чехия даже смогла оказать помощь Словакии. Поставки из Норвегии стали в свое время яблоком раздора в правительстве премьер-министра Клауса, и в скобках можно заметить, что в то время принципиальным противником таких поставок был министр от партии гражданских демократов Владимир Длоуги, который сегодня выступает в качестве специалиста по преодолению любых кризисов.
Последний газовый кризис подтолкнул Европейский союз к принятию серьезного и концептуального решения по энергетической безопасности: невозможно просто пассивно ждать обострения новых политико-экономических конфликтов в Восточной Европе, откуда поступает сырье.
На своем заседании в Брюсселе в марте 2009 года Совет Евросоюза принял определенные резолюции по энергетической политике и усилению энергетической безопасности. Речь здесь идет, прежде всего, о диверсификации источников энергии, поставщиков и трасс снабжения и о продвижении энергетических интересов Евросоюза в третьих странах, прежде всего, в России, являющейся крупным поставщиком газа для целого ряда стран Евросоюза. Подводя итоги председательства Чехии в ЕС, в Брюсселе, помимо прочего, отмечают, что последний газовый кризис показал необходимость введения соответствующих антикризисных механизмов получения от поставщиков и транзитных партнеров четких гарантий стабильности поставок. В качестве конкретных мер можно назвать строительство южного газопровода «Набукко», возведение газохранилищ, например, в Чехии и Венгрии, соединение северных и южных газопроводных веток в Центральной и Юго-Восточной Европе и т.д. Подобные решения, разумеется, не слишком нравятся России, которая стремится удержать за собой существующий контроль над большинством газовых поставок и транзитных направлений. Россия, без сомнения, остается державой, сохраняющей широкие возможности продвижения своих интересов. Это страна, которая, в отличие от чрезмерно сложного и медленного принятия решений Евросоюзом, действует быстро и централизованно. ЕС выбирает общую линию поведения путем сложных переговоров, а принятие решений, помимо прочего, зависит от способности страны-председателя к оперативному и эффективному выбору нужного направления.
В середине апреля президент России Медведев побывал в Финляндии, где предложил торговым партнерам России заключить новый глобальный торговый договор по всем видам полезных ископаемых и атомной энергии. Это – проект новой энергетической политики, которая, конечно, в определенной степени идет вразрез с планами Европейского союза. Политика ЕС по энергетической безопасности диктуется опасениями, как поведет себя Россия как поставщик газа, и, как уже говорилось выше, стремлением диверсифицировать поставки, обеспечив получение энергоносителей из нескольких источников и по разным транзитным трассам. Это, например, проект газопровода «Набукко», по которому газ должен поступать в Европу по южному направлению, от Каспийского моря, из Азербайджана, в обход России. Одно из его ответвлений планируется направить в Болгарию, Румынию, Венгрию, Австрию и Чехию.
Незадолго до визита в Финляндию президент Медведев встретился в Москве с президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым, который заявил, что отдает преимущество транзиту азербайджанского газа через территорию России.
В этом случае осуществление проекта «Набукко» будет под большим вопросом, что создаст для Евросоюза весьма неприятную ситуацию. С другой стороны, здесь также можно привести мнение одного немецкого комментатора, подчеркнувшего, что проект Медведева выглядит весьма разумным, поскольку своей мультилатеральностью соответствует ситуации, сложившейся в период глобального экономического кризиса. Он призывает все страны, а не только Европейский союз, к совместным поискам решения энергетического кризиса и ясному декларированию своих интересов и намерений. Проблема, разумеется, состоит в том, что ЕС хотел избавиться от своей слишком сильной зависимости от российских поставок газа, и это, по-прежнему, желание основных стран Центральной и Восточной Европы, которые совсем недавно, прошлой зимой, столкнулись здесь с серьезнейшими проблемами.
Если рассматривать ситуацию глобально, то Евросоюз как целое не находится в абсолютной зависимости от поставок газа из России, обладая собственными и иными источниками получения этого сырья. И ожидалось, что как раз здесь прозвучит голос Чехии как председателя ЕС, однако это не случилось.
Чешское правительство ушло в отставку в середине периода исполнения страной председательских полномочий.
Это событие оказало серьезные негативные воздействия не только на взаимодействие стран внутри Евросоюза, но и на политику в отдельно взятых Центральноевропейских и восточноевропейских странах.
Неуспех нашего председательства повлиял на многие другие страны ЕС из Восточной Европы. Центральная и Восточная Европа показала себя неспособной к продвижению своих интересов как внутри Евросоюза, так и в отношениях с Россией. И это происходит на фоне того, когда в Западной Европе все громче звучат голоса, утверждающие, что экономический упадок в этом регионе будет куда продолжительнее и глубже, чем ожидалось, и что эти страны принесут, скорее, убытки, чем пользу.
Чешская республика, как и многие другие новые члены ЕС, например, Польша, страдает неспособностью сформировать на своей внутриполитической арене общеевропейскую политику. Так повторяются все те же, известные еще из истории, примеры разногласий в Центральной Европе, когда вместо того чтобы научиться говорить хором и продвигать свои интересы, эти страны поддаются иллюзиям поиска какого-то собственного пути в решении проблем. С момента вступления в 2004 году в Европейский союз они так толком и не научились делать европейскую политику.
