Как бы вы охарактеризовали отношение Швейцарии к Евросоюзу? Швейцария придерживается одного и того же подхода к этой проблеме в течение последних 50 лет. Она старается не вступать в ЕС, в то же время, избегая маргнализации. Нам нужно что-то третье, нестандартное.
И все же, почему Швейцария еще не вступила в ЕС? По разным причинам. Прежде всего, швейцарский бизнес настроен традиционно недружелюбно, когда речь идет о вступлении в Европейский союз. Швейцарская деловая «верхушка» всегда считала, что ЕС принял слишком много законов, которые противоречат ее интересам. Швейцарский крупный бизнес – пожалуй, единственный в Европе, который последовательно выступал против членства своей страны в Евросоюзе.
В конце 1950-х годов некоторые директора Швейцарского торгово-промышленного союза (Vorort), предшественника Общества развития швейцарской экономики (Economiesuisse), отождествляли ЕС с Советским Союзом. В их глазах не могло быть более оскорбительного сравнения. Сегодня Паскаль Джентинетта (Pascal Gentinetta), председатель Economiesuisse, твердо настаивает на том, что и речи быть не может об интеграции в ЕС. Различные отрасли швейцарской экономики прочно заняли определенные ниши рынка и опасаются, что их относительно прочные позиции могут пошатнуться в случае интеграции страны в ЕС.
Что вы имеете в виду, говоря о рыночных «нишах»? Такие «ниши» стали возможными из-за некоторых законодательных разногласий с ЕС, которые дают швейцарскому бизнесу определенные преимущества по сравнению с их конкурентами.
К примеру, таможенные пошлины в Швейцарии ниже, чем в ЕС. Поэтому, скажем, выгоднее экспортировать драгоценные камни из России в Швейцарию и обрабатывать их здесь перед реэкспортом в другие государства, чем делать то же самое в странах Евросоюза.
Проще говоря, швейцарские деловые круги опасаются, что вступление в ЕС сделает существование некоторых тонких различий в законодательствах о налогах и банковской тайне все более затруднительным.
Нежелание Швейцарии вступать в ЕС связано только с экономическими соображениями? Нет, это также вопрос национальной идентификации.
В течение последних двух столетий Швейцария не переживала никаких серьезных потрясений и катастроф. Это единственная страна в Европе, которая с начала XIX века не ощущала на себе в полной мере тягот войны, оккупации, диктатуры, социальных и экономических кризисов.
Таким образом, большинство швейцарцев не испытывали никаких достаточно серьезных эмоциональных травм, которые заставили бы их переступить национальные чувства и стать частью наднационального сообщества. Это отличает Швейцарию от других европейских стран, которые, в основном, присоединились к ЕС после определенных тяжелых кризисов и испытаний.
Нежелание носит политический характер, существование прямой народной демократии также создает значительные препятствия на пути к вступлению в ЕС. Швейцарцы в действительности могут решить на общенациональном референдуме практически любой вопрос (помните запрет на строительство минаретов в 2009). Одним из последствий вступления в Евросоюз станет то, что швейцарские избиратели уже не смогут высказывать свое отношение к решениям, принятым Советом министров Союза и Европарламентом. Следовательно, это наложит существенные ограничения на применение основополагающих принципов прямой демократии. Конечно, это не будет касаться всего спектра случаев, только каждого десятого из них, но многие швейцарцы считают, что и этого уже чересчур много.
А что станет с политикой нейтралитета при вступ- лении Швейцарии в ЕС? С юридической точки зрения, это спорный вопрос.
Но с точки зрения перспективы психологической, «самосознанческой», это представит реальную проблему. Юридически нет ничего несовместимого между швейцарским нейтралитетом и вступлением в ЕС. Действительно, ЕС не является военным альянсом, как в случае с НАТО.
Кроме того, все решения, касающиеся военных вопросов, в ЕС принимаются единогласно. Следовательно, Швейцария сможет воспользоваться своим правом вето. Нейтральные страны, такие как Финляндия, Австрия или Ирландия, не видят противоречий между своим нейтральным статусом и членством в ЕС.
Так что это больше психологическая проблема. Более 90% швейцарцев открыто высказывают свою приверженность политике нейтралитета. Это в определенной мере отражает их чувство национальной самоидентификации.
Это – как символ, который отличает швейцарский народ от всех других народов за пределами страны.
Учитывая все доводы против вступления в ЕС, задаешься вопросом, почему бы Швейцарии просто не держаться от такого Союза в стороне? Да потому что Швейцария является анклавом в самом центре Европы. 60% национального экспорта идет в ЕС, и 80% ее импорта поступает из стран Евросоюза. То же самое относится к вопросам, касающимся потоков капитала и инвестиций, услуг. Стоит сказать и о сотнях тысяч европейских работников, трудящихся в Швейцарии. В этих условиях для нас было бы самоубийством иметь слишком много собственных законов, которые отличаются от подобных в ЕС, – это будет негативно сказываться на торговых отношениях Швейцарии с остальной Европой.
Поэтому существует необходимость в каких-то «промежуточных» вариантах – чтобы не выйти полностью за рамки Евросоюза? Это действительно так. Но эти промежуточные варианты между интеграцией и уходом за рамки ЕС являются весь- ма сложными. Сегодня отношения сторон регулируются специальными двусторонними соглашениями между Швейцарией и ЕС. На сегодняшний день их существует порядка 120. Конечно, есть среди них как более, так и ме- нее важные.
Обратите внимание на то, что для достижения существующего положения вещей швейцарцам потребовалось 14 раз принимать участие в референдумах по различным вопросам, связанным с европейской интеграцией. Эта цифра дает некоторое представление о том, каким долгим и непростым был этот путь.
Какие двусторонние соглашения являются наиболее важными? Первое из них относится к 1972 году. Оно создало зону свободной торговли между ЕС и Швейцарией. В самом деле, больше не существуют таможенные пошлины на промышленные товары. Но пошлины еще распространяются на сельскохозяйственную продукцию, и Швейцария сохраняет таможенные тарифы, которые отличаются от тарифов ЕС.
За последние 10 лет ряд соглашений снял и другие ранее существовавшие барьеры, касающиеся не только таможенных тарифов. Швейцарская фармацевтическая продукция теперь может выходить на рынки ЕС без преодоления каких-либо административных барьеров. В то время как препараты, изготовленные их конкурентами, скажем, в России, будут обязаны пройти дополнительные тесты и сертификацию, что сделает их менее конкурентоспособными.
Что касается авиации, то швейцарская компания может перевозить пассажиров из Берлина в Париж, что «Аэрофлот» делать не вправе. То же самое относится и к ряду прочих транспортных или иных услуг.
Что вы можете сказать по поводу Шенгенских согла- шений, свободного перемещения людей? Во-первых, важно не путать эти два понятия. «Шенген» (получивший название по одной из деревень в Люксембурге) означает, что не существует более пограничных формальностей при перемещении людей из одной страны ЕС в другую. Швейцария включена в Шенгенскую зону с декабря 2008 года. Гражданам стран, не входящих в Евросоюз, достаточно получить визу лишь одной страны ЕС, и она будет действительна для всех остальных стран Союза. Не будет необходимости запрашивать каждую из них о дополнительной визе.
Свободное перемещение лиц в действительности означает право гражданина ЕС проживать в любой из входящих в Союз стран. Единственным требованием «при перемене мест» является обязательное наличие контракта на работу или достаточных финансовых средств для обеспечения проживания на новом месте. После многих ожесточенных дебатов и бесчисленных референдумов большинство швейцарцев, наконец, согласились с таким правом на получение вида на жительство. С 2009 года эти положения применяются без ограничений в отношении граждан западноевропейских государств. В то же время граждане стран Центральной и Восточной Европы по-прежнему должны пройти для этого через обязательный переходный период.
Ведет ли это к каким-либо специфическим переменам? Во-первых, швейцарский рынок труда не может допускать дискриминацию в отношении гражданина любой из 27 стран ЕС, давая швейцарцам статус приоритетных работников с точки зрения трудовой занятости.
Рабочие квоты для граждан ЕС были отменены. Поэтому, имея рабочий контракт, сколь угодно много граждан из стран ЕС могут поселиться в Швейцарии, что, в частности, привело к массовому притоку немцев в немецкогово- рящие кантоны. Но эти демографические изменения прекрасно способствовали экономическому росту страны в последние несколько лет. В самом деле, компании теперь могут черпать трудовые ресурсы из «моря» в 500 миллионов работников, а не ограничиваться, как прежде, семью миллионами швейцарцев. Кстати, это не сказалось на росте безработицы вШвейцарии, и она осталась на самом низком в Европе уровне.
Но почему швейцарцы продолжают острые дебаты по поводу членства в Евросоюзе, если существующие двусторонние соглашения, похоже, всех устраивают? Это связано с нежеланием превратиться в «страну-сателлита», «страну-спутника», которая будет вращаться по орбитам чужих политических и экономических интересов.
Прежде всего, швейцарское федеральное правительство вынуждено принимать целый ряд законов ЕС, не будучи в состоянии участвовать в их подготовке и в процессе принятия решений. Недавнее исследование показало, что 25% швейцарских законов прямо или косвенно вытекают из законов Евросоюза. В результате, некоторые граждане страны задаются вопросом: не лучше было бы Швейцарии стать членом ЕС с целью защиты швейцарских интересов в рамках самой организации.
Другая проблема, связанная с тревогой по поводу превращения в «страну-сателлита», касается изменений в своде законодательных актов, прав и обязательств (acquis communautaire), которые являются общими и обязательными для исполнения всеми членами Европейского союза. Это означает, что если происходят изменения в законодательстве ЕС, то Брюссель потребует от Швейцарии внести со- ответствующие изменения и в ее законы. В то же время соглашения между Швейцарией и ЕС изменению не подлежат. Они, как правило, не могут быть подвержены корректировкам.
Можете ли вы привести конкретный пример? Когда продукция экспортируется в ЕС из других стран мира, скажем, из России, она должна быть задекларирована за 24 часа, что связано с проблемами антитеррористической безопасности. Благодаря конкретному двустороннему соглашению Швейцария получила право не быть рассматриваемой в качестве страны, находящейся вне Евросоюза. Таким образом, швейцарский экспортер не должен за сутки декларировать поставку товаров в страны ЕС, в отличие от его конкурентов из России.
Теперь давайте предположим, что ЕС внесет изменения в это положение. Например, решит, что продукция долж- на быть задекларирована за 48 часов до ее поставки.
Брюссель тогда потребует, чтобы иШвейцария больше не придерживалась правила декларации поставок за 24 часа, поскольку тогда легче было бы экспортировать продукцию из России в Швейцарию, а не в страны ЕС. Опасность заключается в том, что Швейцария в этом случае станет полем, на котором можно было бы обойти, «переиграть» новое законодательство ЕС. Поэтому Швейцария будет вынуждена соблюдать изменения в acquis communautaire Евросоюза и перейти на декларацию поставок за 48 часов. Это абсолютно логично с точки зрения однородности рынка ЕС. Но это существенная помеха с точки зрения независимости Швейцарии.
Похоже, что для безболезненного решения дилеммы между изменениями в законодательстве ЕС и сохранением суверенитета Швейцарии потребуется, чуть ли не швейцарская «волшебная формула»? Да, решение этой дилеммы составляет основной вопрос общественных дебатов. Это проблема нахождения своего рода «волшебной формулы», которая позволит сделать будущие двусторонние соглашения изменяемыми, модифицируемыми, но не создаст у швейцарцев впечатления, что они не более чем «рабочие муравьи», которые даже не могут высказать собственное мнение по разработке нового законодательства общего дома Евросоюза.
Поэтому для поиска решения и были созданы объединенные комитеты, включающие в себя многочисленных экспертов в самых различных областях. Если универсальное заклинание, что-то вроде «Сезам, откройся!», будет найдено, то, бьюсь об заклад, двусторонние взаимоотношения Швейцария – ЕС ждет светлое будущее.
Но если решения не будет найдено, или граждане Швейцарии проголосуют против компромисса, то вопрос о членстве в ЕС снова встанет на повестку дня, поскольку страна сможет тогда как минимум участвовать, хоть и не в полной мере, в процессе принятия общеевропейских решений.
Вы говорите о полной и всеохватывающей процедуре присоединения страны к Евросоюзу. Легко ли в это поверить? Нельзя отрицать факт того, что швейцарец не может представить себе политическую систему, исключающую возможность переговоров и поиска взаимоприемлемых компромиссов. Если двусторонние соглашения между Швейцарией и ЕС перестанут работать, то стране, скорее всего, предстоит искать «облегченные» формы членства в ЕС, что позволит иметь некоторый запас гибкости и маневра.
Например, страна не согласится вводить евро, как это сделала Швеция. Естественно, она будет добиваться и сохранения того, что осталось от швейцарского понятия банковской тайны.
И все же, вступать или не вступать? На этот счет я придерживаюсь несколько парадоксального мнения. Мне кажется, что чем ближе Швейцария сближается с ЕС на основе двусторонних соглашений, тем дальше она отдаляется от любых перспектив присоединения к Евросоюзу. Поэтому я не «вижу» Швейцарию в качестве члена Европейского союза в ближайшие десять лет.
