Русский вектор Однако эти успехи отражают, скорее, ресурсный и человеческий потенциал Китая, а не говорят о его лидерстве в технологии, инновациях или производительности труда. Это сказывается и на характере торгово-экономического сотрудничества КНР с миром в целом и с Россией в частности. Китайская модель экономики ориентирована, главным образом, на экспорт, и если кризисные явления в мировой экономике будут иметь продолжительный характер, то для сохранения уже набранных темпов развития Китаю придется эту модель менять, перенаправляя ее на рост внутреннего потребления.
Что же касается России, то она не располагает экономикой, ориентированной на внешний рынок, если не считать экспорта природного газа, нефти и ряда других минеральных ресурсов, а также вооружений. Это создает предпосылки для более тесной и долгосрочной интеграции экономических систем двух соседних государств. Проблема лишь в том, как и по каким направлениям она может развиваться в обозримом будущем.
Докризисные четыре года характеризовались ростом товарооборота между Россией и Китаем. Этот показатель составлял 69% в год. Но в 2009 году объем российско-китайской торговли снизился почти на треть, до 38,8 млрд долл. Об этом сообщил в фервале торговый представитель России в Китае Сергей Цыплаков. Товарооборот двух стран упал на 31,8% по сравнению с 2008 г., и в результате Россия оказалась на 14 месте среди торговых партнеров КНР, занимая 1,7% общей торговли Китая с зарубежными странами. При этом экспорт России в Китай составил 21,3 млрд долл. (снижение на 10,7%), импорт – 17,5 млрд долл. (снижение на 47,1%). Положительное сальдо РФ составило 3,8 млрд долл. «В то же время на 31% выросли поставки нефти в Китай, превысив 15 млн т», – сказал торгпред. По его словам, в минувшем году начались крупные поставки в Китай угля из России. На этапе выхода из рецессии, как считают многие эксперты, сотрудничество между странами может восстановиться на докризисном уровне – в пределах 50-60 млрд долларов – но не раньше 2011-2012 годов.
А пока мало реальных предпосылок для изменения структуры товарооборота. По данным на 2008 год, она такова: 98,6% российского экспорта в Китай – это, главным образом, товары сырьевого назначения, а 91% китайского импорта в Россию – товары исключительно обрабатывающих отраслей. Следовательно, говоря о торгово-экономическом сотрудничестве КНР и РФ, необходимо признать факт доминирования именно сырьевой составляющей. «России следовало бы увеличить поставки в Китай товаров с высокой добавленной стоимостью, – считает Юрий Чудодеев, известный эксперт по российско-китайским отношениям, сотрудник Института востоковедения РАН. – Нам необходимо переходить к экономической кооперации, высокотехнологичному научному обмену, активизировать инвестиционное сотрудничество, развивать банковскую инфраструктуру. А пока главными статьями нашего экспорта в КНР остаются нефть, химические удобрения, лес-кругляк, такая структура торговли не отвечает стратегическим интересам России».
На официальном уровне стороны делают заявления о необходимости изменения структуры сотрудничества; при этом в Пекине отдают себе отчет в том, что российская экономика еще только делает первые шаги на пути модернизации, и для её вывода на новые технологические рельсы потребуется определенное историческое время.
«Разрыв в экономической мощи и смена ролей в российско-китайском обмене продукцией новых и высоких технологий является определенным вызовом России, по крайней мере, её производителям, – добавил Юрий Чудодеев. – Естественным российским ответом на этот серьёзный вызов должно стать наше экономическое и научнотехническое развитие». Поэтому, когда речь идёт о конструктивном сотрудничестве, Москва и Пекин вкладывают в это понятие разный смысл. КНР будет стремиться закрепить нынешнюю модель сотрудничества, Россия в обозримом будущем обязательно попытается сформировать новую, более устойчивую ее форму.
Россия обладает значительными природными ресурсами, но они недостаточно освоены. Большая часть этих богатств находится в сибирских и дальневосточных районах, расположенных вблизи Китая. У Китая же, как отмечает Юрий Чудодеев, – изобилие рабочей силы и возможностей освоения этих ресурсов: «Россия, несомненно, остро нуждается в китайской рабочей силе. Но у нас многие боятся, что китайские рабочие осядут на наших территориях, создадут анклавы, а из этого вытекает необходимость упорядочить приток китайской рабочей силы на контрактной основе».
Тем не менее, КНР, в отличие от стран АСЕАН, не стремится идти с Россией по пути создания общего экономического пространства в форме зоны свободной торговли, а пытается действовать методом заключения конкретных долгосрочных торговых и экономических соглашений. Фактически Пекин упреждает более активное проникновение в свою экономику не только российского капитала, но и возможных технологических инноваций. Пример тому – отношение к ведущим российским структурам, представленным на китайском рынке – ОАО «Силовые машины», ВО «Технопромэкспорт», ОАО «Атомстройэкспорт», ОАО «ОМЗ «Горное оборудование». Им непросто получать крупные займы на поставки оборудования для тепловых, ядерных и гидроэлектростанций, горношахтного оборудования.
В то время как для многих сырьевых российских компаний китайские кредиты открываются достаточно легко. Поэтому, по данным торгового представительства РФ в КНР, с сентября 2009 года наблюдается устойчивое увеличение российских поставок в Китай, прежде всего, черных и цветных металлов, нефти, железной руды. Что же касается китайского экспорта в Россию, тут ситуация прежняя: нет перелома в поставках сложных машинно-технических товаров, которые до кризиса обеспечивали рост поставок из Китая в Россию. Несмотря на то что эти позиции были закреплены в Плане совместных действий на 2009-2012 годы. В экономической сфере он предусматривает намерение сторон расширять сотрудничество в таких сферах, как торговля, инвестиции, энергетика, наука и техника, транспорт, гражданское авиастроение, космос, связь и информационные технологии, финансы, водные ресурсы, сельское, лесное и рыбное хозяйства, таможня, а также межрегиональное и приграничное взаимодействие.
С прицелом на регионы Еще одна важная особенность российско-китайского торгово-экономического сотрудничества – ориентация на регионы Восточной Сибири и Дальнего Востока. По данным Минкоммерции КНР, общий объем прямых инвестиций Китая в РФ к концу 2009 года превысил 1,8 млрд долларов. Они преимущественно были направлены в машиностроительную, горнодобывающую промышленность и энергетику. Причем свыше 55% общей суммы этих инвестиций сконцентрированы в Западной, Восточной Сибири и на Дальнем Востоке РФ. По информации Минпромторговли и Федеральной таможенной службы РФ, Китай намерен к 2020 году вложить в приграничные регионы РФ до 12 млрд долларов.
Например, китайские инвесторы уже вложили крупные средства в строительство двух целлюлозных комплексов вблизи Хабаровска и Читы, которые будут работать на близлежащем российском сырье. В середине октября прошлого года в Биробиджане (Еврейская автономная область) было подписано соглашение между металлургической компанией «Петропавловск» и китайской «Xuan Yuan Industrial Development Co. Ltd». Оно предусматривает совместную комплексную разработку крупного месторождения железной руды в ЕАО. На первом этапе «XY-Group» профинансирует строительство горно-обогатительного комбината на Кимканском и соседнем Сутарском месторождениях общей мощностью 3,2 млн тонн. На втором этапе планируется строительство горно-обогатительного комбината на близлежащем Гаринском месторождении. Третий этап – строительство металлургического комплекса мощностью 2,5 млн тонн/год в Кимкано-Сутарском районе.
При этом Пекин стремится «состыковать» свои долгосрочные экономические интересы на многостороннем уровне. К примеру, на уровне региональных лидеров недавно подписано соглашение «О развитии сотрудничества в рамках свободной торговой зоны "Алтанбулаг"» – на стыке границы Монголии с КНР. В такую политику вполне вписывается и небезызвестный российский проект транспортировки нефти и нефтепродуктов Восточная Сибирь – Тихий Океан (ВСТО). В России, у северного соседа Китая, его традиционно ориентируют не только на Поднебесную, но и на Японию, обе Кореи и даже Тайвань, и последнее вызывает «дежурное» раздражение в официальном коммунистическом Китае. Похоже, что в Китае лишь дожидаются момента, когда проект ВСТО можно будет в максимальной степени «приватизировать» под собственные интересы, учитывая даже тот факт, что в момент проектного запуска трубы ВСТО могут оказаться заполненными едва ли наполовину.
Инфраструктурный интерес Естественно, параллельно идет и процесс развития необходимых транспортных коммуникаций. В этой связи можно упомянуть о транзитном коридоре КНР – Россия – Южная Корея – Япония, который реализуется с осени 2009 года. Этот маршрут, сочетающий железнодорожное и автомобильное сообщение с морской паромной переправой, начинается в приграничной с РФ провинции Цзилинь, далее следует в порт Зарубино Приморского края РФ. А оттуда – в южнокорейский порт Сокчо, затем – в порт Ниигата на западе Японии. Использование этого маршрута позволит сократить срок перевозки грузов между КНР, РФ, Южной Кореей и Японией, по оценкам портовой администрации Зарубино, с 12 суток до 20 часов. С другой стороны, это означает, что Китай при участии России и Северной Кореи получает кратчайший «выход» к Японскому морю через трансграничную зону.
С другой стороны, и Россия стала уделять повышенное внимание освоению северных провинций КНР. В ходе визита в Пекин в октябре 2009 года российской делегации во главе с премьер-министром страны Владимиром Путиным достигнуто соглашение о ряде совместных инвестиционных проектов, в том числе, о строительстве нефтеперерабатывающего завода в Китае, поставках газа и электроэнергии из РФ в северные районы Поднебесной. Там уже осуществляется проект по созданию российско-китайского парка по внедрению информационных технологий, создаются структуры трех особых экономических зон – двух в провинции Хэйлунцзян и одной – в Приморском крае, обустраиваются погранпереходы, создаются международные транспортные коридоры в странах АТР с учетом логистики инфраструктуры Приморского края. Все это постепенно выводит две соседние страны на более перспективные проекты экономического сотрудничества, что будет способствовать и изменению его качественных характеристик в сторону номенклатурной диверсификации.
Кроме того, были подписаны соглашения и контракты между крупнейшими российскими и китайскими организациями на общую сумму более 3 млрд долларов. В их числе: пятилетнее кредитное соглашение на сумму 500 млн долларов США Банка развития и внешнеэкономической деятельности (Внешэкономбанка) РФ и Государственного банка развития Китая по финансированию проекта строительства многофункционального торговоофисного комплекса в Москве, кредитное соглашение на 133 млн долл. того же Внешэкономбанка с Экспортноимпортным банком Китая для финансирования контрактов на поставку оборудования и выполнение строительно-монтажных работ при строительстве цементного завода в Никольском районе Пензенской области, кредитное соглашение «Банка ВТБ» с Сельскохозяйственным банком Китая на сумму 500 млн долл. для долгосрочного финансирования российского импорта из Китая, трехстороннее соглашение АФК «Система», Банка Китая и «ZTE Corporation» в объеме до 200 млн долларов о финансировании совместных проектов, инвестиционный проект на 380 млн долл. между управляющей компанией «Петропавловск» и Хэйлуцзянской корпорацией по развитию бизнеса «Сюаньюань» по освоению Кимканского железорудного месторождения в Еврейской автономной области РФ.
Эти значительные инвестиции и проекты позволяют надеяться, что Россия и Китай выбрали путь долгосрочного и надежного сотрудничества. Однако, несмотря на широко афишируемые дружественные отношения двух стран, здесь могут всплывать и менее приятные темы. «В краткосрочной перспективе в российско-китайских отношениях не исключено появление отдельных конфронтационных элементов, – считает Юрий Чудодеев. – Необходимо учитывать, что часть китайской элиты традиционно достаточно сдержанно настроена по отношению к России, а определенные российские политико-экономические круги не менее сдержанно относятся к экономической активности китайцев в Центрально-Азиатском регионе (в бывших советских республиках).
В некоторых российских кругах проблема экономического и политического возвышения Китая воспринимается неоднозначно. У части российского общества сказывается определенный психологический дискомфорт, возникающий из-за различия в масштабах населения и экономики двух стран, боязни превращения России в сырьевой придаток Китая, возобновления с его стороны территориального спора с Россией и т.п. Гипотетически нельзя исключить понижения места России в стратегических приоритетах Китая и места КНР в российских приоритетах, однако наиболее вероятной и оптимальной представляется перспектива экстраполяции в будущем нынешнего уровня российско-китайского партнерства, его развитие и углубление, более того – переход к модели реального соразвития двух стран», – заключает Юрий Чудодеев.
